Неточные совпадения
После чая он вышел в переднюю велеть подавать
лошадей и, когда вернулся, застал Дарыо Александровну взволнованную,
с расстроенным лицом и
слезами на глазах.
Я стал смотреть кругом: на волнующиеся поля спелой ржи, на темный пар, на котором кое-где виднелись соха, мужик,
лошадь с жеребенком, на верстовые столбы, заглянул даже на козлы, чтобы узнать, какой ямщик
с нами едет; и еще лицо мое не просохло от
слез, как мысли мои были далеко от матери,
с которой я расстался, может быть, навсегда.
Посреди улицы стояла коляска, щегольская и барская, запряженная парой горячих серых
лошадей; седоков не было, и сам кучер,
слезши с козел, стоял подле;
лошадей держали под уздцы. Кругом теснилось множество народу, впереди всех полицейские. У одного из них был в руках зажженный фонарик, которым он, нагибаясь, освещал что-то на мостовой, у самых колес. Все говорили, кричали, ахали; кучер казался в недоумении и изредка повторял...
Слезает с ко́зел он
И,
лошадей мучитель,
С лакеем в два кнута тиранит
с двух сторон...
Он, подскакав,
слез с своей
лошади и сказал, отдавая мне поводья другой: «Ваше благородие!
Он еще крепко обнял женщину, наскоро отер
слезы и вскочил на
лошадь. Он ударил ее по бокам и исчез в облаке пыли; за ним
с двух сторон отчаянно бросились вдогонку три дворняжки и залились лаем.
Он, помолчав немного, начал так: «Однажды я ехал из Буюкдерэ в Константинополь и на минуту
слез… а
лошадь ушла вперед
с дороги: так я и пришел пешком, верст пятнадцать будет…» — «Ну так что ж?» — «Вот я и боялся, — заключил Тимофей, — что, пожалуй, и эти
лошади уйдут, вбежавши на гору, так чтоб не пришлось тоже идти пешком».
Старики уселись и поехали. Михей Зотыч продолжал ворчать, а старец Анфим только встряхивал головой и вздыхал. Когда поезд углевозов скрылся из виду, он остановил
лошадь,
слез с облучка, подошел к Михею Зотычу, наклонился к его уху и шепотом заговорил...
Девушка со
слезами простилась
с родным гнездом, сама запрягла
лошадь и отправилась на Фотьянку.
Он ни слова не проронил, пока Феня
с причитаньями и
слезами ползала у его ног, а только велел Прокопию запрячь
лошадь.
Подъехав к самой подошве горы, на которой стояло селенье, кучер остановил
лошадей,
слез с козел и стал поправлять упряжь на
лошадях и кушак на себе.
Его
лошади как подхватят
с возом под гору, а он сразу как взметнется, старенький этакой, вот в таком, как я ноне, в послушничьем колпачке, и лицо какое-то такое жалкое, как у старой бабы, да весь перепуганный, и
слезы текут, и ну виться на сене, словно пескарь на сковороде, да вдруг не разобрал, верно, спросонья, где край, да кувырк
с воза под колесо и в пыли-то и пополз… в вожжи ногами замотался…
Между тем по улице, обратив на себя всеобщее внимание, проносится в беговых дрожках, на вороном рысаке, молодой сын головы, страстный охотник до
лошадей и, как говорится, батькины
слезы, потому что сильно любит кутнуть, и все
с дворянами.
— Не думаю-с! — возразил Савелий Власьев. — Он тоже очень жалуется на них, иззнобила она его по экому морозу совсем. Тоже вот, как он говорил, и прочие-то кучера, что стоят у театра, боже ты мой, как бранят господ!.. Хорошо еще, у которого
лошади смирные, так
слезть можно и погреться у этих тамошних костров, но у Катерины Петровны пара ведь не такая; строже, пожалуй, всякой купеческой.
— Я к нему в работники нанялся; как в Перму приедем,
слезу с парохода, прощай, ероха-воха! По железной дороге ехать, потом — по реке да на
лошадях еще; пять недель будто ехать надо, вона, куда человек забился…
Но горцы прежде казаков взялись за оружие и били казаков из пистолетов и рубили их шашками. Назаров висел на шее носившей его вокруг товарищей испуганной
лошади. Под Игнатовым упала
лошадь, придавив ему ногу. Двое горцев, выхватив шашки, не
слезая, полосовали его по голове и рукам. Петраков бросился было к товарищу, но тут же два выстрела, один в спину, другой в бок, сожгли его, и он, как мешок, кувырнулся
с лошади.
Каратаев вел жизнь самобытную: большую часть лета проводил он, разъезжая в гости по башкирским кочевьям и каждый день напиваясь допьяна кумысом; по-башкирски говорил, как башкирец; сидел верхом на
лошади и не
слезал с нее по целым дням, как башкирец, даже ноги у него были колесом, как у башкирца; стрелял из лука, разбивая стрелой яйцо на дальнем расстоянии, как истинный башкирец; остальное время года жил он в каком-то чулане
с печью, прямо из сеней, целый день глядел, высунувшись, в поднятое окошко, даже зимой в жестокие морозы, прикрытый ергаком, [Ергак (обл.) — тулуп из короткошерстных шкур (жеребячьих, сурочьих и т. п.), сшитый шерстью наружу.] насвистывая башкирские песни и попивая, от времени до времени целительный травник или ставленый башкирский мед.
Сказав сии слова, оба боярина, в которых читатели, вероятно, узнали уже Лесуту-Храпунова и Замятню-Опалева,
слезли с коней и пошли в избу. Краснощекий толстяк спустился также
с своей
лошади, и когда подошел к воротам, то Кирша, заступя ему дорогу, сказал, улыбаясь...
— Каких ты там еще людей видишь, черт возьми! — выругался он,
слезая с пролетки и обходя
лошадей, покрытых белыми комьями пены.
— Поди сюда! — крикнул барин
с детски-раздосадованным выражением в лице и чуть не
с слезами досады и злобы в голосе. — Чтò, эта
лошадь старая?
Рославлев не отвечал ни слова; казалось, он боролся
с самим собою. Вдруг сверкающие глаза его наполнились
слезами, он закрыл их рукою, бросил пистолет, и прежде чем Зарецкой успел поднять его и сесть на
лошадь, Рославлев был уже у стен Донского монастыря.
— Это в самом деле странно!.. Побудь у
лошадей! — сказал Рославлев,
слезая с телеги и взяв под плечо свою саблю.
Подъехав к крутому спуску, извозчик остановил
лошадей и
слез с козел, чтоб подтормозить колеса.
Ямщик
слез с телеги и пошел пешком подле
лошадей, которые, робко передвигая ноги, едва подавались вперед.
Она
слезла и подошла к окну; отворила его: ночной ветер пахнул ей на открытую потную грудь, и она,
с досадой высунув голову на улицу, повторила свои вопросы; в самом деле, буланая
лошадь в хомуте и шлее стояла у ворот и возле нее человек, незнакомый ей, но
с виду не старый и не крестьянин.
— На дело рук своих хотите полюбоваться, — промолвил я
с негодованием, вскочил на
лошадь и снова поднял ее в галоп; но неугомонный Сувенир не отставал от меня и даже на бегу хохотал и кривлялся. Вот наконец и Еськово — вот и плотина, а там длинный плетень и ракитник усадьбы… Я подъехал к воротам,
слез, привязал
лошадь и остановился в изумлении.
— Что тут баять, — отрывисто отвечал муж; он тяжело вздохнул и, как бы собравшись
с духом, промолвил: — Велел пегашку вести… на ярманку!.. Не надоть ее, говорит… теперь дело зимнее: проживешь без
лошади… Ну, вот, сказал тебе сдуру, а ты… Эх, Варюха, Варюха! Полно тебе рюмиться-то, ведь говорю, слезами-те пуще мутишь мне душу! Эка ты, право, неразумная баба какая… нешто горю этим пособишь?.. Знать, погрешил я, право, чем перед господом богом!..
Видно было по всему, что он уже совсем упал духом; день пропал задаром:
лошадь не продана, сам он измучился, измаялся, проголодался; вдобавок каждый раз, как являлся новый покупщик и дело, по-видимому, уже ладилось, им овладевало неизъяснимо тягостное чувство: ему становилось все жальче и жальче лошаденку, так жаль, что в эту минуту он готов был вернуться в Троскино и перенести все от Никиты Федорыча, чтобы только не разлучаться
с нею; но теперь почему-то заболело еще пуще по ней сердце; предчувствие ли лиха какого или что другое, только
слезы так вот и прошибали ресницы, и многих усилий стоило бедному Антону, чтобы не зарыдать вслух.
— Ну, Ваня, будет! Слезай-ка
с лошади да ступай скорее
с сестренкой в избу, на печку, — сказал дядя. — Небось оба поесть хотите?
— А-ах! — крикнул Коротков и выронил коробку. Несколько мгновений он перебирал ногами, как горячая
лошадь, и зажимал глаз ладонью. Затем
с ужасом заглянул в бритвенное зеркальце, уверенный, что лишился глаза. Но глаз оказался на месте. Правда, он был красен и источал
слезы.
Как бы то ни было, но даже тогда, когда бричка моя подъезжала к крыльцу этого домика, душа принимала удивительно приятное и спокойное состояние;
лошади весело подкатывали под крыльцо, кучер преспокойно
слезал с козел и набивал трубку, как будто бы он приезжал в собственный дом свой; самый лай, который поднимали флегматические барбосы, бровки и жучки, был приятен моим ушам.
То же самое он сделал и у другого кабака и к полдням
слез с телеги и, отворив ворота купеческого дома, в котором останавливались все барынины люди, провел тележку, отпрег, приставил к сену
лошадь, пообедал
с купеческими работниками, не преминув рассказать, за каким он важным делом приехал, и пошел,
с письмом в шапке, к садовнику.
Mитрич (
слезает с печи, обувает валенки). О господи милослевый! На дворе лошадь-то, что ль? Уморил, я чай. Ишь, дуй его горой, налакался как. Доверху. О господи! Микола-угодник. (Надевает шубу и идет на двор.)
Он
слез, меня
с лошади снял и пошел в тростник: там он лодку свою затаил.
Теперь я ежедневно стерегла его возвращение из станицы, где стоял его полк. Он
слезал с Шалого и сажал меня в седло… Сначала шагом, потом все быстрее и быстрее шла подо мною
лошадь, изредка потряхивая гривой и поворачивая голову назад, как бы спрашивая шедшего за нами отца, как ей вести себя
с крошечной всадницей, вцепившейся ей в гриву.
Лицо Ермака Тимофеевича вдруг стало страшно, глаза налились кровью, он угрожающе поднял нож. Яков испугался и не
слез, а скорее сполз
с лошади, бледный как полотно.
Ермак
слез с коня, подошел к Ивану Кольцу, обнял его и трижды поцеловал, затем снова вскочил на
лошадь и крикнул...
Услышанный звук человеческого голоса совершенно успокоил Сергея Дмитриевича, и он
слез с брички, стал осматривать колеса, упряжь
лошадей, будто поправлял то одно, то другое
с деланно равнодушным видом.
Талицкий осторожно
слез с брички, отвел
лошадей в сторону, привязал вожжами к дереву и тихо пошел назад по лесной дороге. На ней, освещенной луною, вдали чернелась какая-то черная масса.
Наконец, он не выдержал, свернул
лошадей в сторону и остановился, делая вид, что ему надо
слезть с брички. Мимо него проехал в таратайке, запряженной парой
лошадей, какой-то крестьянин, почтительно снявший шапку перед офицером. Талицкий храбро глянул ему в лицо, в глаза и не прочел ничего подозрительного.
Придумывают всё возможное, но только не одно то, что само просится в ум и в сердце:
слезть с той
лошади, которую ты жалеешь, перестать ехать на ней и погонять ее.
Тараска Резунов, малый лет двенадцати, в полушубке, но босой, в картузе, на пегой кобыле
с мерином в поводу и таким же пегим, как мать, стригуном, обогнал всех и поскакал в гору к деревне. Черная собака весело бежала впереди
лошадей, оглядываясь на них. Пегий сытый стригун сзади взбрыкивал своими белыми в чулках ногами то в ту, то в другую сторону. Тараска подъехал к избе,
слез, привязал
лошадей у ворот и вошел в сени.
Поняв же свое истинное отношение к народу, состоящее в том, что мы живем им, что бедность его происходит от нашего богатства и голод его — от нашей сытости, мы не можем начать служить ему иначе, как тем, чтобы перестать делать то, что вредит ему. Если мы точно жалеем
лошадь, на которой мы едем, то мы прежде всего
слезем с нее и пойдем своими ногами.
Но прежде чем он договорил это слово, князь Андрей, чувствуя
слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал
с лошади и бежал к знамени.